Теоретики-физики, колдующие в Швейцарии над гигантским коллайдером—ускорителем заряженных частиц, наверное, и не подозревают, что в соседнем Люксембурге у них появился конкурент. Российский художник Николай Полисский установил там свой «Большой адронный коллайдер». Его научно-художественная лаборатория базируется до середины сентября в музее современного искусства Люксембурга MUDAM, носящем имя великого герцога Жана. Накануне «пуска» установки, то бишь вернисажа, великий герцог лично посетил музей вместе с сыном и одобрил русский «Коллайдер».
Музей — городская гордость, он построен два года назад по проект Йо Мин Пея, автора знаменитой стеклянной пирамиды Лувра, на фундаменте крепостных сооружении XVIII иска. Для музея сделали спецпроекты такие известные дизайнеры, как Филипп Старк и братья Буруллеки, там находится и удивительная псевдоготическая часовня главной бельгийской звезды Вима Дельвуа. До недавних пор директором этого музея была очень известная в Европе арт-дама —куратор Мари-Клод Бо, сейчас возглавляющая фонд Картье. Она-то и познала Николая Полисского в Люксембург, увидев его беседки и пропилеи из лозы на прошлогодней архитектурной биеннале в Венеции.
Главный народник современного российского искусства Николай Полисский приехал не один, а вместе со своей артелью «Никола-Ленивецкие промыслы», с которой он и осуществляет все свои проекты последнего времени. Основные умы «коллайдера» собирались в деревне Никола-Ленивец Калужской области, а над монтажом гигантской инсталляции и музее три педели трудились десять соавторов Полисского, деревенских мужиков, изображавших ученых в белых халатах. «Мы хотели создать что-то пафосное и грандиозное, о большом адронном коллайдере много говорили, ну мы и решили—сделаем коллайдер»,— рассказывает Николай Полисский. Учитывая, что Никола-ленивецкая артель под руководством «дяди Коли» уже производила такие сооружения, как радиобашни, триумфальные арки, зиккураты. акведуки и даже космодром «Байконур», подковать коллайдер для этих «левшей» было делом чести.
И как все продукты артели, «Большой адронный коллайдер» вышел экологически чистым — все его узлы и агрегаты собраны из природных материалов. Восьмиметровая башня с антеннами-локаторами обшита пластинами вяза, имитирующими клепку металлическими листами, пучки лозы изображают электрические провода, трансформаторы и реакторы выпилены из того же вяза, растущего па берегах протекающей в Никола-Ленивце реки Угры. Причем, что оказалось важно для европейской публики, ни одного дерева не пострадало—артель работает исключительно отходами лесной промышленности или с уже погибшими деревьями.
Николая Полисского часто называют представителем лэнд-арта, но это определенно не совсем соответствует его идеям. Материал, с которым работает Полисский, совсем иной природы — это не прутья и дерево, а национальная русская мифология, народное сознание с его верой в смекалку, силу и ручной труд. Странно было бы причислить «Коллайдер» и к science art, то есть научному искусству, эстетизирующему использующему современные технологии. Но при всей нарочитой наивности и архаичности этой инсталляции Николаю Подносному удалось создать теплый и гуманный образ «высокой науки», визуализировав ее недоступные простым смертным абстракции. Не зря один из посетителей, выставки, разглядывая «дробилку кварков», которая останется в коллекции музея, сказал, что он в восторге от такого вот «фигуративного искусства». Самое забавное, что хоть и расчет художника на актуальность темы не совсем оправдался (выяснилось, что жители Люксембурга гораздо меньше озабочены находящимся у них под боком адронным коллайдером, чем обитатели Никола-Ленивца), европейцы зато оценили Николая Полисского как большого скульптора с оригинальными идеями.