В люксембургском «MUDAM» открылась сделанная специально для этого музея современного искусства выставка Николая Полисского «Большой адронный коллайдер», кураторами которой выступили сотрудники «MUDAM» Клемен Минегетти и Мари-Ноэль Фарси, а также Ольга Махрова из парижского Центра Помпиду. Француженка русского происхождения, она одно время работала культурным атташе Посольства Франции в РФ, и именно ей принадлежит идея познакомить люксембургский музей и русского художника.
Арт-эпопея москвича Николая Полисского и его соавторов — обитателей деревни Никола-Ленивец в Калужской области, чем-то напоминает старые версии компьютерной игры «Цивилизация», в которой игрок, строящий культуру выбранного им народа, начиная с первобытнообщинного строя, получает возможность не только совершенствовать ремесла и науки, открывать новые территории и налаживать контакты с соседями, но и создавать те или иные «чудеса света» — от египетских пирамид до космических ракет. Причем если у заурядного игрока, вынужденного в основном следить за тем, чтобы созданная им страна не оказалась завоеванной или не распалась из-за внутренних проблем, до строительства «чудес света» руки обычно не доходят, никола-ленивецкая «цивилизация» держится как раз на них. Именно возведенные Полисским и его «народом» пирамиды и зиккураты позволили обитателям крошечной деревни на берегу Угры наладить контакты не только с Москвой, но и другими странами. И, как любая цивилизация, эта так же не стоит на месте. После воспроизведенных из снега, снопов сена, дерева, сучьев и лозы чудес архитектуры — от «вавилонской» до «шуховской» башен и от античных акведуков до подобия знаменитого парижского небоскреба — Арки Дефанс, настало время осваивать чудеса науки и техники. В 2005 году Николай Полисский создал во дворе Третьяковки «Байконур»: огромную инсталляцию, состоявшую из условных подобий ракет и стартовых комплексов, сплетенных, наподобие корзин, из лозы. А теперь настало время воспроизвести последнее достижение научной мысли, окруженное не меньшим мифологическим флером, чем некогда полеты в космос, а именно «Большой адронный коллайдер» — самый большой в мире ускоритель заряженных частиц, который, если верить околонаучным апокрифам, мог спровоцировать конец света: обсуждалась теоретическая возможность образования при испытаниях черных дыр и сгустков антиматерии.
Николай Полисский рассказывает, что специально не показывал своим соавторам-поселянам никаких фотографий реального коллайдера. Их произведение — вовсе не муляж научной машинерии, а, по словам автора, своего рода памятник в честь достижений современной науки и ее творцов, этаких управляющих тайнами мироздания жрецов наших дней. В честь них сам Полисский и его соавторы пришли на открытие в лабораторных белых халатах. Гигантская инсталляция в «MUDAM» состоит из множества загадочного вида и назначения «машин», сделанных, как и все произведения Полисского, из экологически чистого дерева — из него вырезаны огромные валы, турбины, множество деталей сложнейших конструкций. А вместо проводов все это переплетено гирляндами и мотками лозы. Впрочем, несмотря на, казалось бы, заведомую невинность и безобидность дерева, все эти сооружения отнюдь не выглядят игрушечными. Напротив, чувствуется, что машины, и правда, насыщены некоей, возможно, еще неведомой настоящей науке энергией. Если инсталляция Полисского и вызывает ассоциации с какими-то существующими техническими сооружениями, то именно с теми, которые связаны с электричеством, будь то банальные ЛЭП или же загадочная башня Теслы (так же, кстати, некогда построенная из дерева). Доминирует в экспозициии в «MUDAM» именно огромный деревянный донжон, окруженный, как контрфорсами, мощными катушками лозы. Только венчает его в отличие от башни Теслы не шар, а солнечные антенны-крылья космической станции.
Инсталляция «Большой адронный коллайдер» была создана специально для люксембургского музея «MUDAM» и входит в программу «Обитать», предлагающую различным художникам обжить при помощи своих произведений очень эффектное, но крайне сложное для экспонирования пространство внутреннего патио музея. Здание открывшегося в 2006 году «MUDAM» построил патриарх современной архитектуры, родившийся в 1917 году Йо Минг Пей, чью знаменитую «Пирамиду Лувра» сразу же вспоминаешь, оказавшись в люксембургском музее: именно под пирамидоподобным стеклянным сводом, достойным настоящей лаборатории какого-нибудь футуристического изобретателя, и возвел свой «Коллайдер» Полисский.
Для совсем молодого музея открытие выставки русского художника явно было большим событием. На закрытом предпоказе побывал покровитель музея великий герцог Люксембурга Жан, отец нынешнего люксембургского монарха. А на вернисаж пришел Посол РФ в Люксембурге Эдуард Малаян, осмотревший выставку с неподдельным любопытством.
Сам художник, впрочем, казался озабоченным тем, что мало кто из вернисажной публики, как показалось Полисскому, был в курсе того, что же такое андронный коллайдер. В «MUDAM», музее, уделяющем равное внимание современному искусству и концептуальному дизайну, выставка Полисского смотрелась прежде всего как роскошная современная скульптура, а паранаучные апокрифы вроде того, что испытания расположенного не так далеко от Люксембурга, на границе Франции и Бельгии, Большого адронного коллайдера могут спровоцировать конец света, местные интеллектуалы, возможно, и правда, не принимают близко к сердцу.
Между тем в одной из церквей города Люксембурга одновременно с выставкой Полисского была развернута небольшая фотоэкспозиция, иллюстрирующая библейский миф о семи днях творения современными снимками из ассортимента «NACA» или «National Geographic»: всевозможных космических и земных катаклизмов, небесных явлений, разнообразных ландшафтов и так далее. Среди этих фотографий был и вид того самого Большого адронного коллайдера, в котором, как считается, были воспроизведены условия Большого Взрыва. Этот трогательный просветительский проект, стремящийся перевести догматы религии в образы науки, в чем-то тождественен, хотя и зеркально противоположен выставке Николая Полисского, толкующего современную науку посредстовом на самом деле куда более понятного большинству наших современников языка тайны и чуда.